Рано или поздно эту тему нужно было поднять. Важность национальной психологии переоценить трудно: крепкий дух позволяет людям и сообществам выбираться из тяжёлых ситуаций, и наоборот: обществу, подверженному упадническим настроениям, не нужен враг, оно само себя повергает, поскольку поражение, как правило, начинается в головах. Приведём некоторые аспекты из психологии кумыков.

Долго находясь в межнациональных коллективах, автор этих строк видел разные коллективные комплексы у дагестанцев. Одни переживали из-за репутации тупиц, другие – дикарей, третьих тяготил образ мягкотелых, четвертых – «безбожников», разумеется, всё это лишь стереотипные представления об этносах. Ну а наша статья будет посвящена не им, а кумыкам. Десятилетние наблюдения позволяют мне ответственно заявить, что у нашего народа, как это часто бывает у разных этносов, в психологии помимо массы положительного накоплены стереотипы, предрассудки и предубеждения, лежат там и грабли, на которые надо перестать уверенно наступать. Разобрав заблуждения дагестанцев о тюрках в одной их наших статей, попробуем выявить заблуждения кумыкских тюрков о самих себе.

1. «Кумыки мало тянутся к этнике». Само по себе такое утверждение, конечно, глупость и вот почему. Во-первых, авторы названного заблуждения играют на контрасте с дагестанцами, которые, покидая родные горы (уже, видимо, навсегда), отчаянно ностальгируют по ним, подчас не замечая красот приютившей их Равнины. Впрочем, ничуть не меньшей настальгией по Кумыкии страдают наши соплеменники, временно или постоянно живущие в других регионах или за границей. Во-вторых, не надо путать сельское и городское с дагестанским и тюркским. Кумыки исторически были больше вовлечены в городскую культуру, в Дагестане же городов почти не было даже по критериям Средних веков. Вовлечённость в каждую из таких культур имеет как свои плюсы, так и минусы, в том числе в плане этническом. (При этом касаемо кумыкского села стоит сказать, что то там с приверженностью к этнике в целом всё в порядке.) В третьих, кумыкский народ сохранил свои культурные особенности - хореографические и вокальные, а также музыкальные и другие. Кумыкский танец, как и музыка с песней, легко узнаваемы и отличимы от творчества соседей, становясь нередко для них основой или образцом, в общем то же самое можно сказать о кухне, например. Интерес же к родной истории идёт у нас сейчас по нарастающей. В четвёртых, более высокий уровень развития и склонность к новаторству нашли своё отражение в широком перечне этнических и не только стилей и увлечений, где проявляется творческая жилка тюрков, так свойственная и кумыкам; сосуществование прошлого и современного, классического и традиционного вовсе не означает утрату исконного.

Не стоит сбрасывать со счёта и уровень внутренней, в том числе культурной самодостаточности народа. Кумыки видели многое, материальную и духовную сытость, большие победы и достижения, а современные успехи воспринимаются в сравнении с прошлым самим собой разумеющимся, отношение к этнической культуре – в целом спокойное; и хотя нам долго стирали историческую память, в подкорке эта уверенность в себе сохранилась. Находившийся на периферии политических и социально-экономических процессов Дагестан только насыщается возможностью жить богато – как материально, так и нематериально, любая значимая награда тут - праздник. Учтём и комплексы молодых и до конца так и не сформировавшихся народов, в чём-то похожих в этом плане на американцев, армян (хаев), ханьцев (китайское большинство) и даже евреев. Полагаю, можно отнестись к соседскому самоутверждению на чужой земле и претензиям, подчас оторванным от реальных проблем, где-то с понимаем, а где-то со снисхождением. Да и упирается дагестанское рвение обозначить себя в тюркское наполнение (по крайней мере, в культурном плане), от которого на Кавказе некуда деваться. Сценические выступления горцев в одежде тюркских народов – один из великого множества примеров.

2. «Кумыки обленились и не хотят работать на земле». Поверхностное мнение, запущенное кем-то из интеллигенции и доверчиво подхваченное частью остальных кумыков. Во-первых, есть масса преуспевающих сельских кумыкских бизнесов, возглавляемых крепкими хозяйственниками, ведущими свою деятельность экологично, не уничтожая, в отличие от некоторых, нашу природу. Те же тепличные хозяйства распространились в первую очередь у кумыков и благодаря кумыкам. Во-вторых, сельское хозяйство кумыков могло бы быть ещё более активным и преуспевающим, если бы в прошлом веке молодым советским государством не был ликвидирован класс кумыкского крестьянства – основного в Республике, кормившего Северо-Восточный Кавказ и отчасти Северный Кавказ. В третьих, проводя нелогичное сравнение с отдельными соседями, дилетанты создают оторванную от реальности картину. В течение семидесяти лет в переселенцев на Равнине государство вкладывало огромные деньги и строило инфраструктуру. Земли отгонного животноводства - и поныне наглядный пример: одна и та же земля приезжим даётся в большем размере и по меньшей арендной стоимости, чем хозяевам, в советское время и закупочные цены на продукцию кутанов были в несколько раз больше, чем за аналогичную у местных. К тому же прикутанные хозяйства десятилетиями осыпаются государственными деньгами на реальное и мнимое поголовье рогатого скота. Конечно, часть средств безбожно разворовывается, однако государственные деньги перераспределяются в экономике и материализуются, к примеру, в кафе и рестораны, принадлежащие пришлому населению. В четвёртых, есть примеры действительно самоотверженного труда дагестанцев на кумыкских землях, когда вырвавшиеся из нищеты люди готовы денно и нощно пахать, порой делая это продуктивнее хозяев. Правда, тут ситуация напоминает труд среднеазиатских мигрантов в России, для которых ценность черновой работы выше, чем для россиян. Готовы ли хозяева также надрывать своё здоровье и жить подчас в не самых благоприятных условиях? Думаю, на своей земле мы заслуживаем большего и уровень притязаний тут адекватен.
3. «Кумыки не достаточно деловые». А вот и нет, я бы сказал иначе – кумыки тяготеют к конструктивному и цивилизованному бизнесу. Мы хорошо разбираемся в одежде, знаем толк в декоре, наша мебель по качеству нередко не уступает итальянской, а кумыкский бизнесмен, особенно сформировавшийся в 2000-е – это зачастую современный и отрытый миру предприниматель, примеров тому множество. Могут найтись умники, которые начнут приводить в пример дагестанских олигархов. Что ж, давайте пробежимся по списку. Билаловы Магомедовы, Исаевы – Керимов, Балакеримов, Нюдюрбегов, Девлетханов, Эфендиев, Бабаев… Ничего на замечаете? Нет, я не отрицаю рыночную хватку или рейдерские навыки бизнесменов, но поверить в то, на их месте не могли оказаться кумыки, даргинцы, лакцы отказываюсь напрочь. Это ведь только кажется, что при пьянице Ельцине в Республике Дагестан была почти анархия и никто ничего не контролировал. Реализуя советский подход дробления тюркского этнокультурного пространства (где роль «волнореза» на севере была отведена собранным в маленькую тюрьму народов десяткам племён, обозначенных аварцами, а на юге такой же сценарий проводился через общавшихся до середины прошлого века друг с другом на азербайджанском языке лезгинские общества), госаппарат 1990-х допустил к приватизации и лакомым кускам тогдашней экономики выходцев из РД тоже по этническому принципу. Безусловно, не факт, что все вышеперечисленные олигархи подпитывали национальные движения, однако причастность некоторых к таковым несомненна, таким было одно их условий вступления их в круг богатейших людей страны, где за большинством последних стоит ещё одна сила… К тому же даже в самой РД горцы благодаря центру получили доступ к деньгам через коррупционные должности, на фоне которых их паразитирование на теле «Россельхозбанка» выглядит шалостью; расходились по экономике все эти деньги в виде инвестиций и рабочих мест, прежде всего, по земляческому принципу. Детальный же анализ «превосходства» наших соседей в некоторых вопросах выдаёт как причину огромную поддержку советской, а после неё в течение двух с половиной десятков лет российской власти и заставляет вспомнить старую рекламу зубной пасты про бабушкой, у которой из своих достоинств остались только зубы, а остальное – искусственное.
4. «Никто ничего не делает, никому ничего не нужно». Авторы таких фраз периодически напоминают мне цыплёнка, который думает, что ему на голову обрушилось небо. Если говорить серьёзно, то подобные разговоры возникают при отсутствии вовлечённости в реальное решение проблем – обычный психологический обман, издержка поверхностного взгляда на ситуацию. Начни человек по настоящему действовать в любой области, будь то культура или журналистка, как сразу становится заметным много кумыкских сторонников и соратников. Простой пример: обращение общества «Анжи-Кала» к сельскому краеведению сразу выявило десятки фантастических личностей, живущих кумыкских краеведением и ведущих его часто помимо основной работы.
5. «Кумыки не поддерживают своих». Первое. Больше всего это заклинание любят болтать люди старой закалки с советским прошлым, готовые третировать соплеменников и хулить мигрантов, однако в упор не замечающие того, что мина этнических проблем была заложена боготворимым частью общества Советским Союзом и КПСС – проводником ущербного интернационализма. Нельзя переводить вину за проделки государства советского и российского периода 1990-х-2000-х на свой народ - это чревато национальным комплексом вины и частичной деморализацией! Забавно, что боясь признаться в собственной неправоте, распространители такой психологии не видят примеров из обычной жизни и из жизни государственных мужей. Показательным становится молчание нытиков, когда один глава кумыкского района проводит кумыкскую научную конференцию, другой раздаёт книги по истории тюрков, третий проводит в жизнь идею открытия музеев в сельских школах. Это, разумеется, лишь единицы из множества положительных примеров, однако ворчунам безопаснее критиковать не политические реалии страны и издержки её кавказской политики, а клеймить бюджетников и тех, кто в специфических условиях российской власти и её подводных камнях пытается сделать полезное, даже когда большинство стараний не будет оценено по достоинству. Весьма интересно, что диалог прерывается, когда виновником проблем кто-нибудь из оппонентов таких спорщиков называет КПСС, СССР, Президента или спецслужбы. Несколько таких «магических» причин можно использовать для осаживания обожающих заниматься дуростями в виде критики своего народа.

Второе. Большинство людей не осознаёт, что надо не сравнивать себя с другими или с чужим опытом, а лишь изучать их. У проживающих на Северо-Восточном Кавказе народов есть непохожие плюсы и минусы и кумыкский народ в этом отношении, мягко говоря, ничуть не хуже остальных. Тот, кто начинает приводить в пример горскую сплочённость, сильно лукавит и дело даже не во внутренних противоречиях, всегда раздиравших горы. Во-первых, не забывайте, кто выдал Чечне правдоруба Рамазана Джалалутдинова. Во-вторых, родоплеменной строй не предполагает этнического самосознания, а только поддержку членов общины и племени (в том числе этим объясняется распространение родственных брачных союзов (сохранение имущественной целостности рода) и объясняется в том числе - выраженное имущественное расслоение соседних этносов). Перенесение этой психологии на уровень «соплеменников» если и происходит, то бывает продиктовано пребыванием на чужой территории либо нездоровым национализмом, как правило, искусственно созданным. В третьих, крикунам я бы посоветовал немного подумать и оглянуться по сторонам, чтобы увидеть все недостатки родоплеменного строя и «взаимной поддержки»: родственные браки и вырождения, паразитирование одних членов общины на других, подавление старших младшими, заниженный статус женщин, замедленное облагораживание нравов и специфический характер преступлений – это всё оттуда. Этого ли хотят «мудрецы» от кумыкского народа? Может быть, они думают, что безобразная застройка и самозахваты участков, самоубийственная езда на дорогах, мусор, коллективное укрывательство правонарушителей и клановость с коррупцией как неотъемлемое следствие родоплеменного строя немыслимым образом отделены от «такой сплочённости»? Хотят ли сами радетели жить в обществе, где вместо народов племенные общины, а вместо лидеров нации вороватые кланы, не понимающие предназначения государства и его правил?

Родоплеменные отношения могут быть хороши на уровне маленьких обществ в период развала государства, в перспективе их удел – отсталость и деградация, уровень внутренней ответственности таких общины прямо пропорционален угрозе применения ответственности внешней. Наш народ уже прошёл ту стадию, когда уровень его самоорганизации позволил передать важные публичные функции государству, не наша «заслуга» в том, что советское государство с какого-то момента совершило предательство и перестало эти функции добросовестно выполнять. Развитие кумыков лично я вижу не через стадные инстинкты, а только через построение нации, которую нам предстоит заново сформировать, разумное же сохранение традиционного при этом не отрицаю, оно просто должно стать частью собственной государственной политики. Не осмеивая порядочность и правильность соплеменников, кумыкам следует вырабатывать механизмы нормального самосохранения и саморазвития.

6. «Кумыки не отзывчивые». Очередная чушь от поверхностного сравнения. В реальности отзывчивость дагестанцев очень часто (однако далеко не всегда!) материалистична, а кумыков идеалистична. Проще говоря, в большинстве для первых это случаев вопрос встречной выгоды в будущем, для вторых - решение, принимаемое без корыстных мотивов.
7. «Кумыкам не хватает единства». Если есть любимая моими соплеменникам чушь о нас самих, то вот она собственной персоной. Кто только не спекулировал на этой теме: и оторвавшиеся от родных сёл горожане, и неоперившиеся молодые учёные, и домохозяйки в перерывах между приготовлением нескольких видов кумыкского блюда чуду… И здесь я пойду дедовской методой, просто перечислив аргументы. Во-первых, общество без противоречий и общественно-политические силы без малейших разногласий – это либо стадо животных, либо скопище роботов. Обсуждение и полемика – неотъемлемое условия саморазвития народа, без чего он деградирует и развалится, поскольку в споре, как говорится, рождается истина. Во-вторых, не должны все объединяться по всем вопросам, в здоровом обществе такого практически не бывает. Единение народа предполагает согласие большинства по большинству из поставленных вопросов. Это серьёзная работа согласования интересов, где кропотливый труд нельзя заменить ритуальными «круглыми столами» для отчётности по грантам. В третьих, секта свидетелей отсутствия кумыкского единства подозрительно быстро затихает, когда предлагаешь ей оценить деструктивную политику советского государства и ельцинской России в разрезе разрушения национального сопротивления и манипулирования кумыкским общественным протестом. Почему-то никто из них не хочет обсуждать ни отемишские антимиграционные выступления в 1960-х-1970-х гг., ни другие акции выражения гражданского несогласия кумыков, не будут говоруны глаголить и о брошенных под каток тоталитарных репрессий коммунистов кумыкских активистах в Анжи-Кале, ни о безоблачном существовании тогда же таких же национальных организаций у тавлинцев и лезгинов. Проблема таких спорщиков в том, что они бесконечно могут обвинять соплеменников, однако никогда не будут обвинять страну периода господствовавшей компартии или дирижёра Ельцина за их преступления – видимо, бояться за судьбу иллюзий своей юности и молодости. Хотя и во всей стране правду о такого рода вещах говорит сравнительно небольшая группа людей вроде правозащитника Григорьянца или полковника Шендакова.
8. «У кумыков нет меценатов». Ложь, которая периодически встречается среди интеллигенции, на что у меня есть риторический вопрос «А кто у нас вообще из общественных деятелей работает с меценатами?!». Слёзные просьбы к родственникам и одноклассникам не в счёт. Адекватного подхода с работающими методиками и правильным позиционированием пока не встречал, а вот дилетантов от общественной работы и брюзгливых интеллектуалов иногда видел. Право, я удивлён, что люди, выросшие в воровской экономике 90-х, даже в отсутствие нормальной культуры меценатства несут траты, порой немалые, на своих земляков. Как бы это не прозвучало курьёзно, кумыкские меценаты пробиваются как полынь сквозь асфальт любительского подхода ряда общественников, с помпой декларирующих большие цели.
9. «У кумыков часты споры в семьях». Во-первых, институт семьи в РД сейчас вообще неслабо расшатывается и выделять тут кумыков как-то нелепо, тем более что семейные противоречия – обычное дело в любом социуме. Во-вторых, как это парадоксально не прозвучит, если такие споры есть, то это благо, значит, что кумыки сохранили понятие озденлика и отклонение от него должно вызывать вопросы и претензии – есть из-за чего и как вести споры, а не принимать радикальных решений или прогибаться. В третьих, неугомонным любителям сравнивать я бы советовал быть до конца откровенными, если они считают, что у соседних этносов внутренних противоречий меньше. К сожалению, на практике оказывается, что при прочих равных семейных споров (однако не конфликтов!) меньше там, где слишком низок фактический семейный статус мужчины или женщины, или там, где родные братья могут не спорить, а почти сразу убить или покалечить друг друга, причём и по материальным соображениям, или там, где система воспитания детей примитивна до уровня «кто кого задавит» (издержки племенного сознания) – нет споров, есть только стадия подавления или сразу острого конфликта. К чему же призывают нас умники от семейных отношений? Да и кумыкские ли они в принципе, эти умники со своими неадекватными сравнениями?
10. Происки корней. Есть такая категория людей, которая, обнаружив у себя в родословной примесь другого этноса, начинает уделять этому чрезмерное внимание, в том числе так поступает то меньшинство, которое обнаруживает у себя некумыскиие корни по отцовской линии. Один мой знакомый кумык вёл своё происхождение от тавлинцев и даргинцев, на поверку даргинцев в предках вообще не было найдено, а тавлинец оказался потомком переселившегося с Равнины кумыка. А один мой родственник самозабвенно договорился до того, что голубые глаза представителей нашего рода объяснил неизвестно откуда взявшимся смешением с русскими колонистами – то был наглядный пример возрастной дурости человека, ничего не слышавшего о внешности кавказских тюрков – предков кумыков из числа булгар и хазар. В принципе всё сказанное не есть проблема, однако вот что надо понимать. Не живя внутри других народов и в то же время имея привычку иногда обнаруживать у себя горцев по происхождению, некоторые товарищи создают среди соплеменников картину, когда нам бывают известны кумыки с дагестанскими корнями, а о генезисе самих дагестанцев и их смешениях мы мало что знаем, в то время как суровые горы дали приют представителям немалого количества народов. Люди с лицами алан и булгар, аваров и азербайджанских тюрков, ногаев и узбеков, арабов и персов, грузин и славян, евреев и хаев (современных армян), говорящие на нахско-дагестанских языках, встречаются в сёлах и городах Республики с большей или меньшей регулярностью. Вывод: процент имеющих недагестанское происхождение горцев немал и в нём имеется большой тюркский пласт.

Кроме того, очень важно вспомнить ещё о психологических приёмах, которыми грешат в личном общении соплеменники в отношении своего народа, которые воспроизводятся собеседниками в последующих беседах и входят в привычку.

1. Оглядка на чужое мнение. Полагаю, в публичном пространстве необходимо исходить из правил приличия и обоснованности нашего мнения. В таком случае нет необходимости лишний раз оглядываться на мораль и зависеть от постороннего мнения.
2. Переживание из-за позорников. Тут всё элементарно: для того чтобы быть кумыком или кумычкой, недостаточно иметь корни и писаться таковым, надо ещё соответствовать. Если мужчина или женщина ведёт себя не как озден, а как аморальный человек, думать о том, как все мы будем из-за него выглядеть («Что о нас скажут?», «Что другие подумают?»), не стоит – явно непорядочное поведение позволяет вычеркнуть дегенерата из числа соплеменников по несоответствию главному критерию – наличию кумыкского духа (озденлик). Не стоит защищать мерзавцев потому, что у него наши корни и допускать неэтичное поведение при отстаивании нацвопросов: кумыкское – не постоялый двор, оно налагает ответственность и ему надо соответствовать. В то же время оно должно предлагать не равнодушие, а готовность действовать.
3. Сравнение. 1). Не добавляют энтузиазма и энергетики сравнения типа «у других тоже плохо», «у тех ещё хуже» и копание в чужих проблемах. 2). Постановка вопроса «Им можно, а нам почему нет?» тоже неактуальна, потому что на свой земле мы одни из гарантов правопорядка, как это было, скажем, два десятка лет назад, когда кумыки остались в стороне от ущербного радикализма, сцементировав законность в непростой для региона час. В то же время, современные условия требуют современной самоорганизации, в рамках которой стоит добиваться того, чтобы на нашей территории закон соблюдали все и исключалось паразитирование за счёт хозяев. 3). Сравнения сами по себе не всегда уместны и актуальны; да и вообще не сравнивайте наш народ с другими и не изображайте его ущербным, это унижает. У дикарей в африканских джунглях тоже может быть что-то полезное, но они для нас не ориентир. Чужой опыт можно исследовать, и, изучая, надо понимать, что этносы РД до сих пор находятся на разном уровне развития, с разными границами поведения. У кумыкского народа должен быть свой путь, который нужно выстраивать с учётом наших преимуществ и недостатков, а не чужих.
4. Критика. Пустая критика вызывает в первую очередь раздражение и самозащиту вместо созидания, тем более, когда она исходит от токсичных людей, выплёскивающих на самом деле личные проблемы. Иногда удивляют высоколобые интеллигенты, прекрасно понимающие, что все проблемы этноса наплодила кособокая госполитика, и всё равно отпускающие дежурную критику в сторону своих. Уважаемые кумыкские мыслители, на ваше мнение ориентируется ваш народ и другие его общественные деятели, неадекватные обвинения интересуют нас в последнюю очередь. Если кумыкской критике и быть, то конструктивной!

При всём при этом необходимо сказать о том, что помимо сентенций критиканов, завываний пессимистов и визжаний скептиков наблюдались следы целенаправленной работы на формирование заниженной самооценки и комплекса национальной неполноценности. Сейчас, когда общим местом стала русификация, это проявляется не столь ярко. Однако люди постарше должны помнить те слухи, которые как психологическое оружие запускались в кумыкской среде – про якобы слабый народ, про якобы не тянущих лидерства мужчин, про якобы не всегда серьёзных женщин, про якобы недостаточную предприимчивость народа и якобы разобщённость. Всё это было лишь прикрытием тех проблем, которые надо было вменить в вину нашему народу, в то время как основным виновником была власть, прежде всего, советская.

В завершение возьму на себя смелость заключить, что в целом народ у нас замечательный, ответственность за судьбу которого сейчас находится в руках кумыкской интеллигенции и общественно-политических деятелей из числа порядочных.

Аджиев Озден